Самоубийство

Марина Цветаева — Был вечер музыки и ласки (Самоубийство)

Марина Цветаева [tsvetayeva]

Был вечер музыки и ласки,
Все в дачном садике цвело.
Ему в задумчивые глазки
№4 Взглянула мама так светло!
Когда ж в пруду она исчезла
И успокоилась вода,
Он понял — жестом злого жезла
№8 Ее колдун увлек туда.
Рыдала с дальней дачи флейта
В сияньи розовых лучей...
Он понял — прежде был он чей-то,
№12 Теперь же нищий стал, ничей.
Он крикнул: «Мама!», вновь и снова,
Потом пробрался, как в бреду,
К постельке, не сказав ни слова
№16 О том, что мамочка в пруду.
Хоть над подушкою икона,
Но страшно! — «Ах, вернись домой!»
Он тихо плакал. Вдруг с балкона
№20 Раздался голос: «Мальчик мой!»
В изящном узеньком конверте
Нашли ее «прости»: «Всегда
Любовь и грусть — сильнее смерти».
№24 Сильнее смерти... Да, о да!..

Другие анализы стихотворений Марины Цветаевой

❤ Аффтар жжот💔 КГ/АМ

смерть мама пруд сильный

  • ВКонтакте

  • Facebook

  • Мой мир@mail.ru

  • Twitter

  • Одноклассники

  • Google+

Анализ стихотворения

Количество символов

690

Количество символов без пробелов

570

Количество слов

116

Количество уникальных слов

92

Количество значимых слов

31

Количество стоп-слов

44

Количество строк

24

Количество строф

1

Водность

73,3 %

Классическая тошнота

1,41

Академическая тошнота

5,6 %

Заказать анализ стихотворения

Вам будут начислены 100 рублей. Ими можно оплатить 50% первого задания.

Семантическое ядро

Слово

Количество

Частота

мама

2

1,72 %

пруд

2

1,72 %

сильный

2

1,72 %

смерть

2

1,72 %

Заказать анализ стихотворения

Вам будут начислены 100 рублей. Ими можно оплатить 50% первого задания.

Изображение

Комментарии

Byl vecher muzyki i laski

Marina Tsvetayeva

Samoubystvo

Byl vecher muzyki i laski,
Vse v dachnom sadike tsvelo.
Yemu v zadumchivye glazki
Vzglyanula mama tak svetlo!
Kogda zh v prudu ona ischezla
I uspokoilas voda,
On ponyal — zhestom zlogo zhezla
Yee koldun uvlek tuda.
Rydala s dalney dachi fleyta
V sianyi rozovykh luchey...
On ponyal — prezhde byl on chey-to,
Teper zhe nishchy stal, nichey.
On kriknul: «Mama!», vnov i snova,
Potom probralsya, kak v bredu,
K postelke, ne skazav ni slova
O tom, chto mamochka v prudu.
Khot nad podushkoyu ikona,
No strashno! — «Akh, vernis domoy!»
On tikho plakal. Vdrug s balkona
Razdalsya golos: «Malchik moy!»
V izyashchnom uzenkom konverte
Nashli yee «prosti»: «Vsegda
Lyubov i grust — silneye smerti».
Silneye smerti... Da, o da!..

,sk dtxth vepsrb b kfcrb

Vfhbyf Wdtnftdf

Cfvje,bqcndj

,sk dtxth vepsrb b kfcrb,
Dct d lfxyjv cflbrt wdtkj/
Tve d pflevxbdst ukfprb
Dpukzyekf vfvf nfr cdtnkj!
Rjulf ; d ghele jyf bcxtpkf
B ecgjrjbkfcm djlf,
Jy gjyzk — ;tcnjv pkjuj ;tpkf
Tt rjkley edktr nelf/
Hslfkf c lfkmytq lfxb aktqnf
D cbzymb hjpjds[ kextq///
Jy gjyzk — ght;lt ,sk jy xtq-nj,
Ntgthm ;t ybobq cnfk, ybxtq/
Jy rhbryek: «Vfvf!», dyjdm b cyjdf,
Gjnjv ghj,hfkcz, rfr d ,htle,
R gjcntkmrt, yt crfpfd yb ckjdf
J njv, xnj vfvjxrf d ghele/
[jnm yfl gjleirj/ brjyf,
Yj cnhfiyj! — «F[, dthybcm ljvjq!»
Jy nb[j gkfrfk/ Dlheu c ,fkrjyf
Hfplfkcz ujkjc: «Vfkmxbr vjq!»
D bpzoyjv eptymrjv rjydthnt
Yfikb tt «ghjcnb»: «Dctulf
K/,jdm b uhecnm — cbkmytt cvthnb»/
Cbkmytt cvthnb/// Lf, j lf!//